В данном разделе читателю предлагается обзорное введение в современную теорию сознания и его изменённых состояний. Вначале читателю предоставляется возможность познакомиться с возможной перспективой на базисное понятие «сознание», а затем и с концепциями «состояний сознания» и «изменённых состояний сознания» (ИСС). Завершается обзор обсуждением соотношения состояний и структур сознания.

​

Сознание

​

Незнание человека — это, может быть, наиболее сильное незнание современной науки.

— В. В. Налимов (2007, с. 209)

 

Сознание — это то, что доступно читающему данную страницу прямо сейчас, в настоящий момент. По мнению большинства современных учёных, сознание является ключевой характеристикой человеческого бытия. Перспективы на сознание многообразны (Seager, 2007; Frith, Rees, 2007), а А. Р. Лурия относит проблему сознания к числу наиболее сложных междисциплинарных психологических проблем, изучением которой помимо психологии, занимаются также философия, социология, психосемантика, нейрофизиология, психиатрия и другие дисциплины (Лурия, 1979).

​

Прежде всего, в современной науке под «сознанием» понимается способность к субъективному переживанию мира (Farthing, 1992), тогда как «самосознание» — это  сложная способность сознавать себя в качестве субъекта, а также выстраивающиеся вокруг этого субъекта системы отношений (Чеснокова, 1977). Как бы то ни было, термин «сознание» многогранен и может обозначать широкий спектр феноменов. Если прибегнуть к терминологии В. В. Налимова, то «сознание» можно рассматривать как размытое понятие, содержащее полифонию смыслов, которые порождаются и сознаются вероятностно, а не нечто, на что можно было бы конкретно указать (Налимов, 2007).

 

Многие работы, исследующие сознание, начинаются с лингвистического анализа термина, со сверки с различными словарями (Velmans, 1997), а столкнувшись с многообразием значений понятия, авторы некоторых трудов приходят к выводу о невозможности дать сознанию определение, а иногда и к ненужности этого понятия. Данный подход вызван, скорее всего, наивным взглядом на соотношение знака и той реальности, на которую знак указывает (т. н. «парадигма отражения», или «наивного реализма», до сих пор распространённая в модернистски ориентированных академических кругах и исходящая из предпосылки, что язык непосредственно и конкретно отражает реальность).

 

Использование парадигмы отражения и попытки определить предмет исследования как нечто конкретное применительно к такому комплексному феномену, как сознание, по-видимому, не вполне оправданы и представляют собой архаизмы. Любой словарь есть лишь поперечный срез смыслов, трансформированный разумом коллектива его соавторов; словарь представляет собой вторичное осмысление первичных данных, тогда как в отношении такого фундаментального феномена, как сознание, таковые необходимо рассматривать в тесном соотнесении с первичными реалиями (иначе на первом же этапе исследования можно запутаться в языковых играх и т. н. «постоянном откладывании значения»).  В случае сознания под первичной реалией понимается выделенный Р. Декартом факт: cogito ergo sum, буквально значащий «сознаю — следовательно, существую». Вероятно, многомерный термин «сознание», имеющий, например, англоязычный аналог в виде слова «consciousness», возник в человеческом языке в процессе эволюции в качестве адаптивного осознания факта наличия субъективности и того, что эта субъективность может сознавать самое себя.

​

С точки зрения интегральной семиотики (Wilber, 2006), «сознание» есть комплексный знак, сложное означающее, сопровождаемое веером означаемых, где каждое означаемое имеет свой смысловой оттенок, но, тем не менее, находится в более или менее тесной связи с референтом, который генерирует эти означаемые и обязательно включает первичную «феноменологическую данность» наличия субъективности, первичную интуицию «сознаю — следовательно, существую» (но, как показывает дальнейшее развитие науки, не ограничивается данными только лишь феноменологии). Иными словами, несмотря на полифонию звучаний слова «сознание», все оттенки этого термина, вероятно, опираются на тот или иной аспект его комплексного референта, то есть некоторой реальности, лежащей за словами.

​

Итак, сознание можно рассматривать, прежде всего, как пространство открытой субъективности, которое доступно нам в нашем непосредственном опыте и которое делает этот опыт возможным. При этом, согласно развиваемой К. Уилбером и его коллегами интегральной теории сознания (Wilber, 2000), качественные характеристики сознания — и наших представлений о сознании — всегда формируются под влиянием социокультурных факторов (воспитание, языковые и культурные нормы, структура социальной системы), а также опосредуются и модулируются материальным субстратом (мозг, нервная система, организм в целом).

​

Состояния сознания

​

Для тех, кто длительное время занимается исследованиями сознания, как правило, становится очевидным факт, что сознанию, его качественным характеристикам свойственна динамика. Одним примером такой динамики будет то, что человек регулярно на своём опыте проходит через цикл бодрствование — сновидение — глубокий сон без сновидений. Другим, хорошо известным в клинической психологии и психиатрии, примером динамики состояний сознания может служить характерная тенденция лиц, страдающих тяжёлыми формами эндогенной депрессии, испытывать в рамках депрессивного эпизода по утрам состояние глубокой удручённости, подавленности и бессмысленности жизни, которое иногда несколько облегчается к вечеру (тогда как вне продолжительных депрессивных эпизодов жизнь таких лиц может быть вполне адаптивной, а состояние сознания вполне благоприятным).

 

Феномен динамики сознания и то, в каком состоянии сознания мы пребываем, играет большую роль во всех сферах жизни, от учёбы до спорта. Вероятно, многим спортсменам известны моменты и эпизоды, когда они пребывали в так называемом «потоковом состоянии», когда у них всё получалось и удавалось ставить один за другим личные рекорды. Более того, по всей видимости, именно способность оперировать состоянием своего сознания, вкупе с отработанной до автоматизма техникой, является основополагающей чертой чемпионов (см. Murphy, White, 1995). Другим примером проявления феномена состояний сознания является известное многим людям состояние углублённой сосредоточённости, возникающее при исполнении той или иной профессиональной задачи, поставленной на работе.

 

Необходимо отметить, что состояния сознания  (в том числе и изменённые состояния сознания) представляют собой более широкое понятие и явление, нежели просто феноменальные состояния радости, интереса, гнева, страха и т. д. Иными словами, непосредственному наблюдению со стороны индивида — при помощи интроспекции (самонаблюдения) — доступна, главным образом, регистрация так называемых феноменальных состояний (так в феноменологической методологии называются многочисленные переживаемые состояния радости, счастья, гнева и др. чувств и эмоций, которые мы способны наблюдать в течение суток), а не состояний сознания как таковых.

 

Это связано с тем, что, по определению Ч. Тарта, состояние сознания есть общий паттерн субъективного (психического) функционирования (Tart, 1972). В отличие от феноменальных состояний динамика состояний сознания, или качественные сдвиги общего паттерна психического функционирования, гораздо труднее поддаётся непосредственному, феноменологическому наблюдению: скорее, непосредственно наблюдаются их продукты в виде вышеупомянутых феноменальных состояний.

 

По этой причине, с точки зрения субъекта, или индивидуума, осознание факта смены состояния сознания, как правило, происходит (если происходит вообще) вследствие когнитивной дедукции при наблюдении за изменением характера феноменальных состояний, доступных непосредственному феноменологическому наблюдению. То есть, с точки зрения субъекта, для того, чтобы «увидеть» факт смены состояния сознания, ему нужно отойти от своей феноменологической методологии и объективизировать свои феноменальные состояния, чтобы понять, что дискретный переход в иное состояние сознания был совершён; такое, например, иногда происходит при осознании себя спящим. Уилбер следующим образом описывает это явление:

 

В некотором смысле, состояния сознания переживаются субъектами — например, состояние сновидения, — но, как правило, то, что на самом деле ими переживается, есть некое специфическое, если не отличное или изменённое, феноменальное состояние. Затем индивид сравнивает множество схожих феноменальных состояний и заключает, что все они принадлежат какому-то широкому состоянию сознания (такому, как сновидение, интоксикация или что-либо подобное) (Wilber, 2000).

 

Изменённые состояния сознания

 

Итак, наше сознание имеет свойство переживать определённые общие динамические паттерны организации феноменальных состояний (т. е. «состояния сознания»). Данное положение становится более понятным, если подробно остановиться на описании типов состояний сознания:

 

Во-первых, выделяются «нормальные», или «обычные», состояния сознания, которые знакомы каждому человеку от рождения. В число этих состояний входят три широких, естественных состояния сознания — бодрствование, сновидение и глубокий сон. Человек ежедневно погружается в каждое из них в цикле сна/бодрствования (Hobson, 2007).

 

Во-вторых, выделяют изменённые состояния сознания (ИСС) — «качественные отклонения в субъективных переживаниях или психологическом функционировании от определенных генерализованных для данного субъекта норм, рефлексируемые самим человеком или отмечаемые наблюдателями» (классическое определение А. Людвига [Ludwig, 1966]).

 

Согласно Л. И. Спиваку и Д. Л. Спиваку (1996), типологически ИСС можно подразделить следующим образом:

1. Искусственно вызываемые: индуцированные психоактивными веществами (например, психоделиками) или процедурами (например, сенсорной депривацией).

2. Психотехнически обусловленные: религиозные обряды, аутогенная тренировка по Шульцу, холотропная терапия по Грофу.

3. Спонтанно возникающие в обычных для человека условиях (при значительном напряжении, прослушивании музыки, спортивной игре), или в необычных, но естественных обстоятельствах (например, при нормальных родах [Спивак и соавт., 1994]), или в необычных и экстремальных условиях (например, пиковые переживания профессиональных атлетов [Murphy, White, 1995], присмертный опыт [near-death experience] различной этиологии [Van Lommel et al., 2001] и др.).

 

Уилбер предлагает сходную систематику и на основании экстенсивного литературного обзора подразделяет ИСС на экзогенные состояния (например, индуцированные психоактивными веществами) и эндогенные состояния (например, такие тренируемые состояния, как медитативные состояния, возникающие при практике йоги, буддийской медитации, христианской созерцательной молитвы). В отдельную категорию он выделяет пиковые переживания, или повышенный, глубинный, духовный опыт, который может переживаться и в естественных, или обычных, состояниях сознания, и в ИСС (Wilber, 2006). Таким образом, общий вывод в том, что ИСС могут вызываться совершенно различными триггерами, и такие состояния могут иметь, а могут и не иметь отношение к патологии (Hobson, 2007). Также такие состояния нередко возникают спонтанным и случайным образом (Wilber, 2000).

 

Именно резкий характер изменения состояния сознания, наблюдаемый во многих случаях вместе с феноменом «разрывной памяти» (Спивак, 1988), позволил Ч. Тарту говорить о дискретности состояний сознания (и, соответственно, введении термина дискретное состояние сознания [Tart, 1975]). К примеру, состояние сновидения является подобным дискретным состоянием, в котором, как правило, не происходит осознания сновиденческой природы переживаний. Однако, как развивал в своих теоретических исследованиях выдающийся методолог науки В. В. Налимов (Налимов, 1995), любая дискретность диалектически подразумевает континуальность, и при интеграции состояния сновидения в общий континуум сознания субъекту открывается доступ к люцидным (или «осознанным») сновидениям, при которых индивид осознаёт, что он спит и видит сон (Wilber, 2000; LaBerge, 1985). По-видимому, это подтверждает и то, что, к примеру, в нейрофизиологической модели состояний сознания Дж. А. Хобсона люцидное (осознанное) сновидение по сути означает интеграцию некоторых элементов БДГ-сна и состояния бодрствования (речь идёт об объективных нейрофизиологических коррелятах субъективных состояний бодрствования и сновидения) (Hobson, 2007).

 

Состояния и структуры сознания

 

Уилбер отмечает общую особенность изменённых состояний сознания: при возникновении они редко проходят через последовательности стадий или структур развития. В число исключений входят тренируемые состояния сознания, которые следуют определённому паттерну развёртывания — от более грубых феноменов ко всё более тонким состояниям-стадиям (Wilber, 2006). (Под концепцией «стадий», или «уровней», или «волн», развития подразумеваются различные стадии развития структур сознания, исследованные такими учёными, как Ж. Пиаже, А. Маслоу, С. Кук-Гройтер, К. Грейвз, Э. Эриксон и др.)

 

Таким образом, состояния сознания представляют собой важные измерения человеческого опыта, в той или иной степени доступные любому индивиду, на каком бы уровне развития он ни находился (или в виде смены естественных состояний, происходящей в процессе цикла сна/бодрствования, или в виде разнообразных спонтанных и индуцированных ИСС, или в виде тренируемых состояний). Иными словами, как человек на дооперациональной стадии развития познавательных способностей по Пиаже, так и человек на стадии формальных операций может бодрствовать, спать и видеть сны.

 

Понимание взаимоотношения состояний и уровней играет важную роль в исследованиях сознания. Интеграция изучения уровней развития с изучением состояний сознания позволяет создать более многомерную картину сознания, ведь, по всей видимости, «сознание способно оперировать на множестве дискретных уровней, и эти уровни имеют иерархическую структуру» (Zelazo et al., 2007, p. 409). Уилбер особенно подчёркивает тот факт, что интерпретация любого опыта, полученного в ИСС, будет, как правило, совершаться индивидом исходя из своего уровня развития (будь то доконвенциональная, конвенциональная или постконвенциональная структура-стадия развития) (подробное освещение этого вопроса см. в Wilber, 2006, в разделах, посвящённых концепции «решётки Уилбера — Комбса» [«Wilber-Combs Lattice»]). Таким образом, изучение соотношения состояний и уровней сознания можно считать одним из перспективных направлений в сфере исследований сознания в ближайшие годы.

 

© Е. Пустошкин, 2010

​

Библиография

Farthing G. W. The psychology of consciousness. — New Jersey: Prentice Hall, 1992.

Frith C., Rees G. A brief history of the scientific approach to the study of consciousness // The Blackwell companion to consciousness / Eds. M. Velmans, S. Schneider. — Blackwell Publishing, 2007. Pp. 9—22.

Hobson J. A. States of consciousness: Normal and abnormal variation // The Cambridge handbook of consciousness / Eds. P. D. Zelazo, M. Moscovitch, E. Thompson. — New York: Cambridge University Press, 2007. Pp. 435—444.

LaBerge S. Lucid dreaming. — Los Angeles: J. P. Tarcher, 1985.

Ludwig A. Altered states of consciousness // Archives of general psychiatry. — N 15, 1966. Pp. 225—234.

Murphy M., White R. In the zone: Transcendent experience in sports. — New York: Penguin Books, 1995.

Seager W.A brief history of the philosophical problem of consciousness // The Cambridge handbook of consciousness / Zelazo P. D., Moscovitch M., Thompson E. (Eds.). — Cambridge University Press, 2007. Pp. 9—33.

Tart C. States of consciousness. — New York: E.P. Dutton & Co., 1975. Интернет-версия (1997) доступна:http://www.druglibrary.org/special/tart/soccont.htm

Tart C. States of consciousness and state-specific sciences // Science. — Vol. 176, 1972. Pp. 1203—1210.

Van Lommel P., Van Wees R., Meyers V., Elfferich I. Near-death experience in survivors of cardiac arrest: a prospective study in the Netherlands // Lancet. — N 358, 2001. Pp. 2039—2045.

Velmans M. Defining consciousness // Dialogues on Consciousness. — Centre for Consciousness Studies, University of Arizona, Tucson, 1997. URL: http://cogprints.org/395/1/Definingconsciousness.html

Wilber K. Waves, streams, states and self: Further considerations for an integral theory of consciousness // Journal of consciousness studies. — Vol. 7, N 11—12, 2000. Pp. 145—176.

Wilber K. Integral spirituality: A startling new role for religion in the modern and postmodern world. — Boston: Shambhala, 2006.

Zelazo P. D., Hong Gao H., Todd R. The development of consciousness // The Cambridge handbook of consciousness / Eds. P. D. Zelazo, M. Moscovitch, E. Thompson. — New York: Cambridge University Press, 2007. Pp. 405—432.

Лурия А. Р. Язык и сознание. — М.: Издательство Московского университета, 1979.

Налимов В. В., Дрогалина Ж. Реальность нереального. Вероятностная модель бессознательного. — М.: Издательство «МИР ИДЕЙ», АО АКРОН, 1995.

Налимов В. В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. — 2-е изд. — М.: Водолей Publishers, 2007.

Спивак Л. И., Вистранд К.-Р., Спивак Д. Л. Изменённые психические состояния при нормальных родах // Физиология человека. — Т. 20, N 4, 1994. С. 147—153.

Спивак Л. И., Спивак Д. Л. Изменённые состояния сознания: типология, семиотика, психофизиология // Сознание и физическая реальность. — Т. 1, N 4, 1996. С. 48—55.

Спивак Л. И. Изменённые состояния сознания у здоровых людей (постановка вопроса, перспективы исследований) // Физиология человека. — Т. 14, N1, 1988.

Чеснокова И. И. Проблема самосознания в психологии. — М.: Наука, 1977.